Отъехав от дома на пару километров, я остановилась на тихой улочке. Сердце колотилось так сильно, что пришлось закрыть глаза и посчитать вдохи, чтобы немного успокоиться. Несмотря на горящее лицо и вспотевшие ладони, я чувствовала грандиозное облегчение. Просто гора с плеч свалилась. Я думала, будет хуже. Гораздо хуже. Боялась громкой ссоры, безобразного скандала, ждала, что Том преградит мне путь, нападет с упреками, и придется умолять его отпустить меня. А потом его коронный номер – слезы, которые я ненавидела.
Он меня отпустил, подумала я. Наверное, он был так же несчастен, как и я.
Неожиданно из глаз полились слезы, я достала из сумочки салфетку.
Я долго к этому шла. Репетировала сегодняшний вечер долгими бессонными ночами. Теперь, когда представление окончилось, я чувствовала полное изнеможение.
Загудел телефон. Сообщение от Тома.
Извини, если чем-то расстроил. Я не хотел причинить тебе боль. Целую.
Я потрясенно моргнула. Вот уж чего не ожидала!
Еще одно сообщение.
Я беспокоюсь о тебе, Руби. Где ты будешь ночевать? Если хочешь вернуться домой, я могу поспать в гостевой комнате.
Я понимала, чего ему это стоило. Том никогда не извинялся первым и за всю совместную жизнь ни разу не признал, что не прав.
Я растерялась. Такой поворот сюжета не входил в мои планы. Наконец ответила:
Не беспокойся, со мной все будет хорошо. Я позвоню.
Я задумалась, писать ли «Целую». До сих пор ни одно мое сообщение Тому не обходилось без этой формальности. Нет, обойдется. Мы больше не вместе.
Взглянула на часы. Пора. При мысли о том, что мне предстоит, по спине забегали мурашки. Я тронулась с места и на следующем повороте свернула на юг.
Подъезжая к отелю, я посмотрела в зеркало заднего вида. Никого. Свернув на стоянку, я на всякий случай огляделась по сторонам, но знакомых машин не обнаружила. Припарковалась я в самом углу, подальше от любопытных глаз. Когда доставала из багажника сумку, с неба упали первые капли дождя. Я торопливо прошла ко входу. Администратор за стойкой подняла голову.
– Добрый вечер.
– Здравствуйте. У меня забронирован номер на несколько дней.
– На какую фамилию?
– Шеридан, – помедлив, произнесла я.
Девушка стала искать бронь в компьютере, и я уже подумала, что ничего выйдет, но она сказала:
– Да, есть. Номер двести один. Еду можно заказать до полуночи, а завтрак у нас с шести до десяти.
Она достала из ящика карточку-ключ и широко улыбнулась.
– Помочь вам с сумкой?
– Нет-нет, спасибо, я справлюсь.
Я взяла карточку и направилась к лифту.
Это был самый смелый поступок за всю мою жизнь, и теперь, когда этот момент настал, мне казалось, что я наблюдаю за собой со стороны. Лифт открылся. Я вошла, прижимая к себе сумку. Палец скользнул к кнопке второго этажа. Меня внезапно охватил приступ клаустрофобии, даже голова закружилась. К счастью, пытка длилась недолго, двери открылись. Я потащила сумку по коридору, прислушиваясь к гулким ударам собственного сердца. Перед дверью в номер я замерла, едва дыша. Выбор сделан. Если войду, обратного пути не будет.